![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
jalynskiсейчас уйдем, а погода как назло улучшится – ничего не улучшается! Оставленный нами угол ущелья сейчас же пропадает во мгле, а на горах – кучи туч ("ветер, ветер, ты могуч...").
Идем без остановок. Время от времени муть расходится, и по сторонам открываются те же картины Чуйкова, только черно-белые. Шатулин восхищается многообразием природных красот, фотографирует. Впереди снова шныряет лисица, крупная, красная с белой кистью на хвосте.
Пробегаем мимо оврага с останцами. Постепенно проясняется. Впереди-слева за Бурканом показался холм, у которого стояли юрты – это середина дороги до моста. Слезаем под откос к речке и становимся на заснеженной травке.
Аллах акбар: ветер стих, снег прекратился. Ставим палатку, готовим "Роллтон-сою", нажираемся, напиваемся чаю. Стоим с комфортом: не сдувает, водичка тихо булькает. Есть опаска: как бы к утру водяные ботинки не превратились в ле-дяные. Более того, Шатулин говорит, что надо спать с мокрыми носками на животе. Однако, они так крепко шибают олифой, которой я пропитывал ботинки, что игнорирую совет и оставляю их снаружи на лыжных палках – вымерзать. Инте-ресно, что вся вода – во внутренних хлопчатых носках, а внешние, полартековые, почти сухие. Завтра сделаю эксперимент: надену синтетику и внутрь.
С гор доносится некий леденящий звук. Шатулин делает спокойное предпо-ложение: "Какой-то зверь..." Стараюсь быстренько подавить первое впечатление.
Ш.: 30 сентября
Снега за ночь "нашуршало", однако, сантиметров десять! И облака низковато висят. Пока собирались, они опустились еще ниже. Проще рассматривать их как туман. Видимость – метров 300, не больше. Это по горизонтали, а верхние части гор просто не видны. Найдем ли тропу на перевал?
Поднимаемся медленно, со всеми предосторожностями, контролируя каж-дый шаг, ибо снег – вещь коварная. Если сорвёшься и сразу же не "зарубишься", то даже по простому склону за 50-100 метров так разгонишься, что первый же торчащий из снега "чемодан" гарантирует больничную койку минимум на полгода. В лучшем случае. А Тихонцев, как я заметил, тормозить лыжными палками не умеет. Инструктирую его на ходу, а уверенности все равно нет – ведь при срыве срабатывает не головной мозг, а рефлексы, оставшиеся от тренировок.
Однако высоковато мы забрались! Дно долины в тумане почти не просматривается. А лошадиной тропы-то и нет… Имеются тропы овечьи (горизонтальные), да толку от них нет никакого, т.к. овцы ухитряются пастись на почти верти-кальных стенках. И овечья тропа может запросто вывести на "бараньи лбы"…
Так и есть! Что делать будем? Обойти сверху? Попробуем… Сыпуха…Да крутая… Или это и есть тропа?…
Ну и куда же мы вылезли? Эх, кабы не снег, может сейчас и увидели бы эту мифическую лошадиную тропу! Вот опять некое подобие тропы…Ладно, еще одна попытка – схожу один вперед на разведку без рюкзака. Видимость – метров 200, снег валит пуще прежнего. Оглядываюсь: свои следы видны метров на 30, не больше.
Да, этот склон крутоват был бы даже и без снега. Задержаться в случае че-го – маловероятно…. Идти, честно говоря, страшновато. Ну, еще метров сто, вот тропа заворачивает…
Опять "бараньи лбы"! Это что же, опять "вперед и вверх, а там"… Что там? При такой видимости процесс может запросто завести на вершину горы. А если склон обледенеет? И кукуй "там"…
Короче говоря, ситуация хреновая. Сегодня перевал не пройти. Смешной такой, скотопрогонный перевальчик. Сомнения, правда, у меня закрадываются. В его скотопрогонности. Тропа через такие перевалы напоминает траншею в пол-метра глубиной. Чего не наблюдаем.
Спускаемся аккуратно, но довольно быстро. Ботинки уже мокрые насквозь. В долине стадо бычков. Пугливые, дурни. Вон те трое, чуть ниже по долине, завидев нас, развернулись и побежали вниз, как очумелые. И скрылись в тумане. А пастуха, к сожалению, не видно. Получить бы консультацию. А еще лучше довел бы он нас до тропы "за поворотом", как он вчера изображал округлым движением руки. Или, еще лучше…
...Идем вниз по долине, развивая фантастические проекты найма проводника (лучше с вьючными лошадьми), дабы довел он нас, грешных, прямо до пере-вала Тоссор. А оптимально – за него!
К часу дня спускаемся к юртам у выхода из ущелья. Снимаю рюкзак, иду в юрту, где пили чай позавчера, поговорить с хозяином. Но его нет, а с женщинами говорить не о чем. В соседней юрте (метрах в ста) по-русски понимают только простейшие слова, связного разговора не получается. Наконец находим давешнего русскоговорящего хозяина. Как ни странно, киргизы не сидят по палаткам, а катаются взад-вперед, гоняют лошадок – развлекаются по случаю субботы. Киргиз краток: "Всё, ребята! Идите по старой дороге через Джилысу! Пошли в юрту – чай пить!"
Этот вариант (не в смысле чая, а в смысле Джилысу) мы также успели по дороге обсудить. Тихонцев считал его основным – и оказался прав. Итак, имеем следующий географический факт – за два с половиною дня, включая сегодня (т.е. за 30-е, 1-е и 2-е), мы должны обогнуть хребет и пройти перевал Тоссор. Сегодня уже пройдено около 15 км, до моста – еще 35, оттуда 40 км – до перевала Тоссор. Т.е. совершить марш-бросок километров этак на 90 за три дня. Так что некогда нам чаи распивать…
Продрог я от хождения между юртами (поленился из рюкзака вытащить пуховку). Ладно, согреюсь на ходу. Ветер вот только… очень встречный, и со снежком. Типа "в морду винд". Да, придется пуховочку надеть… Приятно, черт побери, повернуться к ветру спиной. Хотя бы минуты на две…
Странно, вот уже минут десять резво шагаю в пуховке, а озноб все не про-ходит. Надо срочно принять меры, сахарку пососать, да и порцию шоколаду сегодняшнюю освоить. Тихонцев не хочет есть шоколад на бегу – печень бережет.
Полчаса идем. Вроде согрелся. Быстро, однако, мы идем! Всего за час преодолели дистанцию до стоянки "Лисьи норы". Вон останец один виден, остальные скрыты в тумане. Этак мы мигом долетим! Без остановок-то… И вообще – есть мнение, что в такую погоду организму вредно стоять или лежать. Ему ходить полезно!
Вот и еще пару часов отмахали. Ветер слегка стих, и снег лицо уже не се-чет. Хорошо! А что это справа, опять"Лисьи норы"?!! – Точно… Обознались, стало быть, давеча, приняли желаемое за действительное. Остается только теснее сплотить ряды и двигать ногами. До темноты. Без остановок и лирических отступлений.
Смеркается. Где станем-то? Вот, скажем, ежели под этим обрывом. Место хорошее, плоское. А что прямо в долине – так до воды ближе. Кто сказал, что в болоте? Не болото это, а просто терраса, низенькая такая, сантиметров 15 терраска, зато каменистая. Не затопило бы ночью… Впрочем, исторический опыт говорит о большей вероятности замерзания реки. И мокрых ботинок…
После ужина чищу зубы. Скорее из психотерапевтических, чем гигиенических соображений. Дескать, все в порядке, ситуация в пределах нормы. Спи спокойно, дорогой товарищ…
Т.: 1.10. Большой анабазис
В 6 30 подъем, завтрак сухофруктами и витаминами, мыльно-рыльные процедуры. Быстро стартуем – долго идем вдоль холма. Юрты на месте, по случаю выходного дня там какое-то мельтешение народа.
Время от времени проглядывает солнце. Новое горе: снег тает, и на ботинки налипает по паре килограммов глины. Выписываем причудливые траектории по траве и по камешкам, обходя раскисшие участки. Смелое решение насчет наде-вания внутрь толстых синтетических носков полностью оправдалось: ботинки мокрые, а ноги – в тепле и сухости.
Очередной конный скотовод посочувствовал нашей неудаче с Калчой и сообщил, что таки объявлено штормовое предупреждение аж до 4 октября. Шатулин забеспокоился: а что будет с нашим экзотическим челябинским рейсом, который летает раз в неделю? Думаю, что пока это вопрос второго порядка малости.
В полях замечаем неожиданный силуэт – это верблюд. Когда шли прошлый раз, такого не было. Ближе к мосту – табуны красивых разномастных лошадей. Как всегда от табуна отделяется тактическая группа в 5-6 голов и интересуется нами.
К часу выходим в предмостную низину – привал. На привале у Шатулина признаки нервного срыва: в поисках расходных материалов для переобувания разбрасывает из рюкзака вещи. Выбросил турий рог – говорит, что эти рога к не-приятностям. Поел фиников, подмазал и подклеил пластырем пятки, поменял что-то в носках. Вроде успокоился. Пошли дальше.
Снизу по долине снова наползают "нагнетенные и переполненные" тучи, начинает валить крупный мокрый снег, видимости никакой. Ветер крутит то в одно ухо, то в другое – почти попутный... При попутном ветре новое горе: от снега намокает загривок и подтекает под рюкзак, потом начинается воздушное охла-ждение мокрого места.
В 3 часа этапная веха – пробегаем Джилы-су. Снизу брешут собаки, лениво поднимаются к дороге. На крыльцо развалины выходит Байгазы в пыжиковой шапке, узнает, делает приглашающие жесты в сторону своей геотермальной купаленки. На ходу знаками обрисовываю ситуацию со временем (хлопаю по запя-стью и по горлу), на прощание машу лыжными палками.
Справа за рекой вдоль гор тянутся высоченные крупные осыпи (те что с пе-ревала виделись как коровьи лепешки). Не понятно, как образовались эти крутые мрачные нагромождения громадных черных глыб. Снова подходящее обиталище для драконов.
Потихоньку выдыхаемся, идем медленнее. На короткой остановке слышим зверский звук. Двух мнений быть не может: в горах воют волки. С одной стороны, вряд ли это они по нашему адресу, ведь кругом полно скотины. С другой, мало ли что им придет в голову по такой погоде – у Байгазы свора собак, а у нас только лыжные палки. Крутые склоны нависают над самой дорогой, валит снег, видимость метров 100, Шатулин как-то отстает – в связи с волками все это мне не нравится. На дороге видны слабые следы протекторов и большие кучи конского навоза – от этого как-то легче. Вероятно, на джуму* приезжало начальство париться. Время от времени дорогу перегораживают россыпи крупных гранитных обломков и промоины. Езда тут – дело героическое, вполне может сложиться си-туация типа "Ни фига себе, в баньку съездили!"
Уже в сумерках сваливаемся к речке, ставим палатку. Ветер несет снег прямо в дверь. Топчась в снегу, разворачиваем палатку, забрасываем вещи, по-спешно готовим ужин, пока не стемнело окончательно. После еды отношение к волкам как-то выравнивается.
Ночью журчит ручей, шуршит снег. Волки больше не воют, возможно, при-няли решение.
Ш.: 1 октября
Небо почти ясное, хмарь туманная только в восточном конце долины. Солнце даже проглядывает. Идем борзо. На ходу наблюдаем лис: убегают метрах в трехстах впереди. Даже верблюда наблюдаем, одинокого.
К мосту через Ашуктебе выходим в 12.30. – за 4 часа ходу без остановок. Выходит 8 часов ходьбы на 35 км пути. Неплохо!
Отмечаем это дело перекусом. Радость со слезами на глазах – ноги я таки стер. Из каких-то дурацких соображений (дескать, опять шлепать в сырости – все равно промокну) напялил утром вчерашние мокрые носки. Сперва ничего шлось, а под конец хреново. Намял пятку на правой ноге, натер подошву ступни на ле-вой. А топать еще столько… И темп сбавить нельзя. Перспектива удручающая. Заклеился пластырем. В расстроенных чувствах вышвырнул подаренный давеча Тихонцевым архарий рог. Одни несчастья от этих рогов…
Как бы я шел без лыжных палок – не знаю… Упираться приходится в бук-вальном смысле слова.
Снег опять полетел, помрачнело и похолодало. Опять пуховку надеть… И это на ходу! Раньше только на Эльбрусе так утеплялись, без рюкзака. А тут – и рюкзак, и пуховка.
В 15.30 прошли Джилысу. Собаки на "курорте" забрехали, Байгазы вышел, стал руками зазывать в "баню". Тихонцев – тоже жестами – показал, что времени, дескать, нет.
Слегка развиднелось. Виден серпантин на перевал Тонг. Но мы туда не пойдем. Нету желания. У Тихонцева есть мнение, что снегу там навалило по пояс. У меня мнение другое, но по времени выйдет все равно одинаково: что в Боком-баевское через перевал Тонг, что в Тоссор через перевал Тоссор. Ибо по этой дороге с небольшим уклоном мы завтра к 14-15 часам выйдем на перевал Тоссор, а Тоссорское ущелье короче Тонгского километров на 15. Да заодно поглядим на новые места. Только не видно почти ни хрена.
Скота в этом ущелье нет. Похоже, используется оно только два раза в год для прогона.
Начало шестого. Смеркается. Пора и местечко для стоянки искать. Со склонов за спиной слышен вой. Вероятно, волчий. Короткий обмен мнениями: с чего это волки воют? Сошлись на том, что в данном случае – не от голода. Не зи-ма еще, прокормиться можно. Хотя снег валит уже хлопьями и, как дипломатично выразился Тихонцев, "неизвестно, что у них на уме".
Т.: 2.10. Через Тосор
Утром погода мутная. Завтракаем наскоро: чернослив-курага в избытке (не наделали б вреда), витамины, сахар. По козьему ходу вылезаем из-под откоса, идем. На ходу для создания атмосферы штурма и натиска свищу "Марш коммунистических бригад" ("Сегодня мы не на параде..."). Вспоминается первомайское настроение, а также резиновый ежик с дырочкой в боку, поскольку время от времени воздух прорывается в брешь от парадонтозного зуба.
Все белым-бело. Временами муть приподнимается, становятся видны окружающие горы. Несколько раз по камням переходим возникающие из тумана промоины и селевые выносы.
Раз на нас делает заход здоровенный орел, размерами и динамикой напоминающий доску-качалку на детской площадке. Пригляделся, тяжело отвернул, устраивается на скале, неуклюже топчась и складывая крылья, как птеродактиль. Даже издалека видно, какой он крупный: голова, как у меня.
За очередной переправой приваливаемся, пьем воду, заливаем впрок, едим шоколад, сахар.
Вскоре дорога начинает забирать влево и вверх, расширяется, долина разбегается. Одновременно улучшается погода, проглядывает солнце, но ненадолго. Возле дороги пустой загон, вероятно, технологический отстой при прогоне скота по маршруту Тосор-Калча. После Джилы-су кроме дерьма на дороге не было никаких признаков хозяйственной деятельности. Появляются столбы, похожие на километровые – правда, таковую их природу Шатулин подвергает серьезному сомнению. За рекой на высоком белом гребне плато виден двойной изгиб тропы, вероятно спуск с Калчи. На нашу сторону из долины поднимается старый серпантин. Впереди ущелье разбегается на три стороны, видны мрачные каменные стены, серпантин круто идет вверх – теперь точно скоро перевал.
Под самым Тосорским перевалом было нам знамение. Навстречу попались – нет, не трое странников – пятеро киргизов с золотыми зубами и в кирзовых сапогах, Бокомбаевское начальство на уазике. Притормозили, повылазили. Следует обычный обмен рукопожатиями, разговор. Мы? – Военные отпускники из Москвы, созерцаем красоты. Они – едут готовить выход с сыртов (едут как раз к тому вер-блюду, что мы видели); изменение киргизской погоды? – плановое, в соответствии со сменой луны; автобусы в Бишкек ходят, садиться надо прямо на тосорском перекрестке. Укрепили мы дух непринужденной беседой и пошли дальше.
Ползу медленно, заел на ходу горсть сахару (Шатулин позже признался, что тоже под перевалом ел рафинад) – надо было утром завтракать с кашей. Озираю окрестности. Справа внизу километрах в 4-х замечаю большое озеро. На карте его нет – возможно, накопилось над оползнем. В восточном направлении хищные зазубренные черные горы. Напротив Тосора раскрывается широкое белое ущелье, может там проход на Калчу?
Скоро перевал. По склону из-под снега торчат бодрые столбики фаллических колючек, достойных называться «татарником пассионарным».
Седло широкое и глубокое, вероятно, расширенное взрывами: по сторонам хаос гранитных глыб, за перевалом его продолжение, выше – большие снежники. Картина мне нравится, а Шатулин возражает, что хаос – от сатаны. Имеем не-большую дискуссию о том, что от бога и что – нет (с учетом его всемогущества и вездесущести).
За перевалом появляется ощущение финишной прямой (бесконечным серпантином уходящей вниз по заснеженным камням). Вспоминая Кавказ, Шатулин перефразирует чей-то стишок про Цахкадзор: "...не позор – забираться на Тозор!" С облегчением отзываюсь: "Однако, уползли мы!" На этот раз Шатулин куда бо-лее осторожен: "Давай, вернемся к этому разговору в аэропорту "Домодедово". Выражая покорность высшим силам, на всякий случай ору: "Аллаху акбар!" – впереди шарахается лиса.
Что же нам обещали местные? – снег уже кончился, а реликтовые елки и не думают начинаться. Над дорогой обвалившиеся скалы чудесно открыли барельеф человека в папахе, носатого, насупленного в стиле врубелевского Демона. На Кавказе был бы Шамиль нерукотворный.
Выбираем место для стоянки: устало сползаем с дороги, ковыляем через речку туда-сюда – все симпатичные полянки заболочены. Наконец, находим место на островке, встаем. С гор сваливается холодный ветер, норовящий унести вещи, оставленные без присмотра (надо придавливать камнями). Смех смехом, а на горной реке ледяной припай, однако, живописный – Шатулин фотографирует. Я пью холодненькую водичку. Ставим палатку, жжем газ по-черному, едим бинар-ный ужин.
Несмотря на ветер, снег и шум воды – сон хороший.
дальше http://jalynski.livejournal.com/1257173.html
Идем без остановок. Время от времени муть расходится, и по сторонам открываются те же картины Чуйкова, только черно-белые. Шатулин восхищается многообразием природных красот, фотографирует. Впереди снова шныряет лисица, крупная, красная с белой кистью на хвосте.
Пробегаем мимо оврага с останцами. Постепенно проясняется. Впереди-слева за Бурканом показался холм, у которого стояли юрты – это середина дороги до моста. Слезаем под откос к речке и становимся на заснеженной травке.
Аллах акбар: ветер стих, снег прекратился. Ставим палатку, готовим "Роллтон-сою", нажираемся, напиваемся чаю. Стоим с комфортом: не сдувает, водичка тихо булькает. Есть опаска: как бы к утру водяные ботинки не превратились в ле-дяные. Более того, Шатулин говорит, что надо спать с мокрыми носками на животе. Однако, они так крепко шибают олифой, которой я пропитывал ботинки, что игнорирую совет и оставляю их снаружи на лыжных палках – вымерзать. Инте-ресно, что вся вода – во внутренних хлопчатых носках, а внешние, полартековые, почти сухие. Завтра сделаю эксперимент: надену синтетику и внутрь.
С гор доносится некий леденящий звук. Шатулин делает спокойное предпо-ложение: "Какой-то зверь..." Стараюсь быстренько подавить первое впечатление.
Ш.: 30 сентября
Снега за ночь "нашуршало", однако, сантиметров десять! И облака низковато висят. Пока собирались, они опустились еще ниже. Проще рассматривать их как туман. Видимость – метров 300, не больше. Это по горизонтали, а верхние части гор просто не видны. Найдем ли тропу на перевал?
Поднимаемся медленно, со всеми предосторожностями, контролируя каж-дый шаг, ибо снег – вещь коварная. Если сорвёшься и сразу же не "зарубишься", то даже по простому склону за 50-100 метров так разгонишься, что первый же торчащий из снега "чемодан" гарантирует больничную койку минимум на полгода. В лучшем случае. А Тихонцев, как я заметил, тормозить лыжными палками не умеет. Инструктирую его на ходу, а уверенности все равно нет – ведь при срыве срабатывает не головной мозг, а рефлексы, оставшиеся от тренировок.
Однако высоковато мы забрались! Дно долины в тумане почти не просматривается. А лошадиной тропы-то и нет… Имеются тропы овечьи (горизонтальные), да толку от них нет никакого, т.к. овцы ухитряются пастись на почти верти-кальных стенках. И овечья тропа может запросто вывести на "бараньи лбы"…
Так и есть! Что делать будем? Обойти сверху? Попробуем… Сыпуха…Да крутая… Или это и есть тропа?…
Ну и куда же мы вылезли? Эх, кабы не снег, может сейчас и увидели бы эту мифическую лошадиную тропу! Вот опять некое подобие тропы…Ладно, еще одна попытка – схожу один вперед на разведку без рюкзака. Видимость – метров 200, снег валит пуще прежнего. Оглядываюсь: свои следы видны метров на 30, не больше.
Да, этот склон крутоват был бы даже и без снега. Задержаться в случае че-го – маловероятно…. Идти, честно говоря, страшновато. Ну, еще метров сто, вот тропа заворачивает…
Опять "бараньи лбы"! Это что же, опять "вперед и вверх, а там"… Что там? При такой видимости процесс может запросто завести на вершину горы. А если склон обледенеет? И кукуй "там"…
Короче говоря, ситуация хреновая. Сегодня перевал не пройти. Смешной такой, скотопрогонный перевальчик. Сомнения, правда, у меня закрадываются. В его скотопрогонности. Тропа через такие перевалы напоминает траншею в пол-метра глубиной. Чего не наблюдаем.
Спускаемся аккуратно, но довольно быстро. Ботинки уже мокрые насквозь. В долине стадо бычков. Пугливые, дурни. Вон те трое, чуть ниже по долине, завидев нас, развернулись и побежали вниз, как очумелые. И скрылись в тумане. А пастуха, к сожалению, не видно. Получить бы консультацию. А еще лучше довел бы он нас до тропы "за поворотом", как он вчера изображал округлым движением руки. Или, еще лучше…
...Идем вниз по долине, развивая фантастические проекты найма проводника (лучше с вьючными лошадьми), дабы довел он нас, грешных, прямо до пере-вала Тоссор. А оптимально – за него!
К часу дня спускаемся к юртам у выхода из ущелья. Снимаю рюкзак, иду в юрту, где пили чай позавчера, поговорить с хозяином. Но его нет, а с женщинами говорить не о чем. В соседней юрте (метрах в ста) по-русски понимают только простейшие слова, связного разговора не получается. Наконец находим давешнего русскоговорящего хозяина. Как ни странно, киргизы не сидят по палаткам, а катаются взад-вперед, гоняют лошадок – развлекаются по случаю субботы. Киргиз краток: "Всё, ребята! Идите по старой дороге через Джилысу! Пошли в юрту – чай пить!"
Этот вариант (не в смысле чая, а в смысле Джилысу) мы также успели по дороге обсудить. Тихонцев считал его основным – и оказался прав. Итак, имеем следующий географический факт – за два с половиною дня, включая сегодня (т.е. за 30-е, 1-е и 2-е), мы должны обогнуть хребет и пройти перевал Тоссор. Сегодня уже пройдено около 15 км, до моста – еще 35, оттуда 40 км – до перевала Тоссор. Т.е. совершить марш-бросок километров этак на 90 за три дня. Так что некогда нам чаи распивать…
Продрог я от хождения между юртами (поленился из рюкзака вытащить пуховку). Ладно, согреюсь на ходу. Ветер вот только… очень встречный, и со снежком. Типа "в морду винд". Да, придется пуховочку надеть… Приятно, черт побери, повернуться к ветру спиной. Хотя бы минуты на две…
Странно, вот уже минут десять резво шагаю в пуховке, а озноб все не про-ходит. Надо срочно принять меры, сахарку пососать, да и порцию шоколаду сегодняшнюю освоить. Тихонцев не хочет есть шоколад на бегу – печень бережет.
Полчаса идем. Вроде согрелся. Быстро, однако, мы идем! Всего за час преодолели дистанцию до стоянки "Лисьи норы". Вон останец один виден, остальные скрыты в тумане. Этак мы мигом долетим! Без остановок-то… И вообще – есть мнение, что в такую погоду организму вредно стоять или лежать. Ему ходить полезно!
Вот и еще пару часов отмахали. Ветер слегка стих, и снег лицо уже не се-чет. Хорошо! А что это справа, опять"Лисьи норы"?!! – Точно… Обознались, стало быть, давеча, приняли желаемое за действительное. Остается только теснее сплотить ряды и двигать ногами. До темноты. Без остановок и лирических отступлений.
Смеркается. Где станем-то? Вот, скажем, ежели под этим обрывом. Место хорошее, плоское. А что прямо в долине – так до воды ближе. Кто сказал, что в болоте? Не болото это, а просто терраса, низенькая такая, сантиметров 15 терраска, зато каменистая. Не затопило бы ночью… Впрочем, исторический опыт говорит о большей вероятности замерзания реки. И мокрых ботинок…
После ужина чищу зубы. Скорее из психотерапевтических, чем гигиенических соображений. Дескать, все в порядке, ситуация в пределах нормы. Спи спокойно, дорогой товарищ…
Т.: 1.10. Большой анабазис
В 6 30 подъем, завтрак сухофруктами и витаминами, мыльно-рыльные процедуры. Быстро стартуем – долго идем вдоль холма. Юрты на месте, по случаю выходного дня там какое-то мельтешение народа.
Время от времени проглядывает солнце. Новое горе: снег тает, и на ботинки налипает по паре килограммов глины. Выписываем причудливые траектории по траве и по камешкам, обходя раскисшие участки. Смелое решение насчет наде-вания внутрь толстых синтетических носков полностью оправдалось: ботинки мокрые, а ноги – в тепле и сухости.
Очередной конный скотовод посочувствовал нашей неудаче с Калчой и сообщил, что таки объявлено штормовое предупреждение аж до 4 октября. Шатулин забеспокоился: а что будет с нашим экзотическим челябинским рейсом, который летает раз в неделю? Думаю, что пока это вопрос второго порядка малости.
В полях замечаем неожиданный силуэт – это верблюд. Когда шли прошлый раз, такого не было. Ближе к мосту – табуны красивых разномастных лошадей. Как всегда от табуна отделяется тактическая группа в 5-6 голов и интересуется нами.
К часу выходим в предмостную низину – привал. На привале у Шатулина признаки нервного срыва: в поисках расходных материалов для переобувания разбрасывает из рюкзака вещи. Выбросил турий рог – говорит, что эти рога к не-приятностям. Поел фиников, подмазал и подклеил пластырем пятки, поменял что-то в носках. Вроде успокоился. Пошли дальше.
Снизу по долине снова наползают "нагнетенные и переполненные" тучи, начинает валить крупный мокрый снег, видимости никакой. Ветер крутит то в одно ухо, то в другое – почти попутный... При попутном ветре новое горе: от снега намокает загривок и подтекает под рюкзак, потом начинается воздушное охла-ждение мокрого места.
В 3 часа этапная веха – пробегаем Джилы-су. Снизу брешут собаки, лениво поднимаются к дороге. На крыльцо развалины выходит Байгазы в пыжиковой шапке, узнает, делает приглашающие жесты в сторону своей геотермальной купаленки. На ходу знаками обрисовываю ситуацию со временем (хлопаю по запя-стью и по горлу), на прощание машу лыжными палками.
Справа за рекой вдоль гор тянутся высоченные крупные осыпи (те что с пе-ревала виделись как коровьи лепешки). Не понятно, как образовались эти крутые мрачные нагромождения громадных черных глыб. Снова подходящее обиталище для драконов.
Потихоньку выдыхаемся, идем медленнее. На короткой остановке слышим зверский звук. Двух мнений быть не может: в горах воют волки. С одной стороны, вряд ли это они по нашему адресу, ведь кругом полно скотины. С другой, мало ли что им придет в голову по такой погоде – у Байгазы свора собак, а у нас только лыжные палки. Крутые склоны нависают над самой дорогой, валит снег, видимость метров 100, Шатулин как-то отстает – в связи с волками все это мне не нравится. На дороге видны слабые следы протекторов и большие кучи конского навоза – от этого как-то легче. Вероятно, на джуму* приезжало начальство париться. Время от времени дорогу перегораживают россыпи крупных гранитных обломков и промоины. Езда тут – дело героическое, вполне может сложиться си-туация типа "Ни фига себе, в баньку съездили!"
Уже в сумерках сваливаемся к речке, ставим палатку. Ветер несет снег прямо в дверь. Топчась в снегу, разворачиваем палатку, забрасываем вещи, по-спешно готовим ужин, пока не стемнело окончательно. После еды отношение к волкам как-то выравнивается.
Ночью журчит ручей, шуршит снег. Волки больше не воют, возможно, при-няли решение.
Ш.: 1 октября
Небо почти ясное, хмарь туманная только в восточном конце долины. Солнце даже проглядывает. Идем борзо. На ходу наблюдаем лис: убегают метрах в трехстах впереди. Даже верблюда наблюдаем, одинокого.
К мосту через Ашуктебе выходим в 12.30. – за 4 часа ходу без остановок. Выходит 8 часов ходьбы на 35 км пути. Неплохо!
Отмечаем это дело перекусом. Радость со слезами на глазах – ноги я таки стер. Из каких-то дурацких соображений (дескать, опять шлепать в сырости – все равно промокну) напялил утром вчерашние мокрые носки. Сперва ничего шлось, а под конец хреново. Намял пятку на правой ноге, натер подошву ступни на ле-вой. А топать еще столько… И темп сбавить нельзя. Перспектива удручающая. Заклеился пластырем. В расстроенных чувствах вышвырнул подаренный давеча Тихонцевым архарий рог. Одни несчастья от этих рогов…
Как бы я шел без лыжных палок – не знаю… Упираться приходится в бук-вальном смысле слова.
Снег опять полетел, помрачнело и похолодало. Опять пуховку надеть… И это на ходу! Раньше только на Эльбрусе так утеплялись, без рюкзака. А тут – и рюкзак, и пуховка.
В 15.30 прошли Джилысу. Собаки на "курорте" забрехали, Байгазы вышел, стал руками зазывать в "баню". Тихонцев – тоже жестами – показал, что времени, дескать, нет.
Слегка развиднелось. Виден серпантин на перевал Тонг. Но мы туда не пойдем. Нету желания. У Тихонцева есть мнение, что снегу там навалило по пояс. У меня мнение другое, но по времени выйдет все равно одинаково: что в Боком-баевское через перевал Тонг, что в Тоссор через перевал Тоссор. Ибо по этой дороге с небольшим уклоном мы завтра к 14-15 часам выйдем на перевал Тоссор, а Тоссорское ущелье короче Тонгского километров на 15. Да заодно поглядим на новые места. Только не видно почти ни хрена.
Скота в этом ущелье нет. Похоже, используется оно только два раза в год для прогона.
Начало шестого. Смеркается. Пора и местечко для стоянки искать. Со склонов за спиной слышен вой. Вероятно, волчий. Короткий обмен мнениями: с чего это волки воют? Сошлись на том, что в данном случае – не от голода. Не зи-ма еще, прокормиться можно. Хотя снег валит уже хлопьями и, как дипломатично выразился Тихонцев, "неизвестно, что у них на уме".
Т.: 2.10. Через Тосор
Утром погода мутная. Завтракаем наскоро: чернослив-курага в избытке (не наделали б вреда), витамины, сахар. По козьему ходу вылезаем из-под откоса, идем. На ходу для создания атмосферы штурма и натиска свищу "Марш коммунистических бригад" ("Сегодня мы не на параде..."). Вспоминается первомайское настроение, а также резиновый ежик с дырочкой в боку, поскольку время от времени воздух прорывается в брешь от парадонтозного зуба.
Все белым-бело. Временами муть приподнимается, становятся видны окружающие горы. Несколько раз по камням переходим возникающие из тумана промоины и селевые выносы.
Раз на нас делает заход здоровенный орел, размерами и динамикой напоминающий доску-качалку на детской площадке. Пригляделся, тяжело отвернул, устраивается на скале, неуклюже топчась и складывая крылья, как птеродактиль. Даже издалека видно, какой он крупный: голова, как у меня.
За очередной переправой приваливаемся, пьем воду, заливаем впрок, едим шоколад, сахар.
Вскоре дорога начинает забирать влево и вверх, расширяется, долина разбегается. Одновременно улучшается погода, проглядывает солнце, но ненадолго. Возле дороги пустой загон, вероятно, технологический отстой при прогоне скота по маршруту Тосор-Калча. После Джилы-су кроме дерьма на дороге не было никаких признаков хозяйственной деятельности. Появляются столбы, похожие на километровые – правда, таковую их природу Шатулин подвергает серьезному сомнению. За рекой на высоком белом гребне плато виден двойной изгиб тропы, вероятно спуск с Калчи. На нашу сторону из долины поднимается старый серпантин. Впереди ущелье разбегается на три стороны, видны мрачные каменные стены, серпантин круто идет вверх – теперь точно скоро перевал.
Под самым Тосорским перевалом было нам знамение. Навстречу попались – нет, не трое странников – пятеро киргизов с золотыми зубами и в кирзовых сапогах, Бокомбаевское начальство на уазике. Притормозили, повылазили. Следует обычный обмен рукопожатиями, разговор. Мы? – Военные отпускники из Москвы, созерцаем красоты. Они – едут готовить выход с сыртов (едут как раз к тому вер-блюду, что мы видели); изменение киргизской погоды? – плановое, в соответствии со сменой луны; автобусы в Бишкек ходят, садиться надо прямо на тосорском перекрестке. Укрепили мы дух непринужденной беседой и пошли дальше.
Ползу медленно, заел на ходу горсть сахару (Шатулин позже признался, что тоже под перевалом ел рафинад) – надо было утром завтракать с кашей. Озираю окрестности. Справа внизу километрах в 4-х замечаю большое озеро. На карте его нет – возможно, накопилось над оползнем. В восточном направлении хищные зазубренные черные горы. Напротив Тосора раскрывается широкое белое ущелье, может там проход на Калчу?
Скоро перевал. По склону из-под снега торчат бодрые столбики фаллических колючек, достойных называться «татарником пассионарным».
Седло широкое и глубокое, вероятно, расширенное взрывами: по сторонам хаос гранитных глыб, за перевалом его продолжение, выше – большие снежники. Картина мне нравится, а Шатулин возражает, что хаос – от сатаны. Имеем не-большую дискуссию о том, что от бога и что – нет (с учетом его всемогущества и вездесущести).
За перевалом появляется ощущение финишной прямой (бесконечным серпантином уходящей вниз по заснеженным камням). Вспоминая Кавказ, Шатулин перефразирует чей-то стишок про Цахкадзор: "...не позор – забираться на Тозор!" С облегчением отзываюсь: "Однако, уползли мы!" На этот раз Шатулин куда бо-лее осторожен: "Давай, вернемся к этому разговору в аэропорту "Домодедово". Выражая покорность высшим силам, на всякий случай ору: "Аллаху акбар!" – впереди шарахается лиса.
Что же нам обещали местные? – снег уже кончился, а реликтовые елки и не думают начинаться. Над дорогой обвалившиеся скалы чудесно открыли барельеф человека в папахе, носатого, насупленного в стиле врубелевского Демона. На Кавказе был бы Шамиль нерукотворный.
Выбираем место для стоянки: устало сползаем с дороги, ковыляем через речку туда-сюда – все симпатичные полянки заболочены. Наконец, находим место на островке, встаем. С гор сваливается холодный ветер, норовящий унести вещи, оставленные без присмотра (надо придавливать камнями). Смех смехом, а на горной реке ледяной припай, однако, живописный – Шатулин фотографирует. Я пью холодненькую водичку. Ставим палатку, жжем газ по-черному, едим бинар-ный ужин.
Несмотря на ветер, снег и шум воды – сон хороший.
дальше http://jalynski.livejournal.com/1257173.html
